Неточные совпадения
Маша слегка вспыхнула и с замешательством улыбнулась. Я поклонился ей пониже. Очень она мне нравилась. Тоненький орлиный нос с открытыми полупрозрачными ноздрями, смелый очерк высоких бровей, бледные, чуть-чуть впалые щеки — все
черты ее лица выражали своенравную страсть и беззаботную удаль. Из-под закрученной
косы вниз по широкой шее шли две прядки блестящих волосиков — признак крови и силы.
Это была рыхлая и вальяжная молодая особа с очень круглыми
чертами лица, с чувственным выражением в больших серых глазах навыкате, с узеньким придавленным лбом, как у негритянки, с толстым носом, пухлыми губами, высокою грудью и роскошною
косой.
Тут уж ничего понять нельзя, да и
черти появляются как-то уж слишком не по-людски: в боковой кулисе отворяется дверь и является что-то в белом, а вместо головы у него фонарь со свечой; другой фантом [Фантом (фр. fantome) — призрак, привидение.] тоже с фонарем на голове, в руках держит
косу.
Почему фонари, почему
коса, почему
черти в белом? никто не может объяснить себе.
Совершенно другой разговор. И на какого
черта вы, китайцы, себе
косы бреете. С
косой тебе совершенно другая цена была бы! Звонок условный. Ага. Мымра. Эта аккуратнее всех.
Косых (плаксиво). Скажите мне, ради бога: ну, за что мы остались без взятки? (Вскакивает.) Ну, за что мы проиграли,
черт меня подери совсем?
Косых (машет рукой).
Черт знает… Неужели даже поговорить не с кем? Живешь как в Австралии: ни общих интересов, ни солидарности… Каждый живет врозь… Однако, надо ехать… пора. (Хватает фуражку.) Время дорого… (Подает Лебедеву руку.) Пас!..
Косых (плачущим голосом). Позвольте, господа… У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна, понимаете ли, одна маленькая червонка, а она,
черт знает, не могла объявить маленький шлем!.. Я сказал: без козыря…
Косых (входит из левой двери и идет через сцену). У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна… одна маленькая червонка, а она,
черт ее возьми совсем, не могла объявить маленького шлема! (Уходит в правую дверь.)
— Да мамынька за
косы потаскала утром, так вот ей и невесело. Ухо-девка… примется плясать, петь, а то накинет на себя образ смирения, в монастырь начнет проситься. Ну, пей, статистика, водка, брат, отличная… Помнишь, как в Казани, братику, жили? Ведь отлично было,
черт возьми!.. Иногда этак, под вечер осени ненастной, раздумаешься про свое пакостное житьишко, ажно тоска заберет, известно — сердце не камень, лишнюю рюмочку и пропустишь.
Он спит, — и длинные ресницы
Закрыли очи под собой;
В ланитах кровь, как у девицы,
Играет розовой струёй;
И на кольчуге боевой
Ему не жестко. С сожаленьем
На эти нежные
чертыВзирает витязь, и мечты
Его исполнены мученьем:
«Так светлой каплею роса,
Оставя край свой, небеса,
На лист увядший упадает;
Блистая райским жемчугом,
Она покоится на нем,
И, беззаботная, не знает,
Что скоро лист увядший тот
Пожнет
коса иль конь сомнет...
— А,
черт, — выругалась Софья, резким движением распустила заплетенную
косу и, закинув волнистые волосы за плечи, села к столу.
Но никто никогда не дал себе труда вглядеться в его лицо; оно вовсе не было лишено своей красоты, особенно теперь, когда он спал; щеки его немного раскраснелись,
косые глаза не были видны,
черты его выражали такой мир душевный, такое спокойствие, что становилось завидно.
Впрочем, наружность ее понравилась Борису Андреичу; только неприятно подействовал на него
косой пробор волос, придававший ее
чертам лихой и мальчишеский вид; сверх того, она, по его мнению, слишком чисто и правильно выражалась по-русски…
Черт жил в комнате у сестры Валерии, — наверху, прямо с лестницы — красной, атласно-муарово-штофной, с вечным и сильным
косым столбом солнца, где непрерывно и почти неподвижно крутилась пыль.
— Об этом можно бы и после, — сказал он. — Видите ведь, я разговариваю! Ужасно невоспитанный, неделикатный народ! Вот-с, господин Галамидов… Вы говорили, что у нас нет уже гоголевских типов… А вот вам! Чем не тип? Неряха, локти продраны,
косой… никогда не чешется… А посмотрите, как он пишет! Это
чёрт знает что! Пишет безграмотно, бессмысленно… как сапожник! Вы посмотрите!
"
Черти, дьяволы! — бранилась она про себя. — И за каким шутом, прости Господи, чертоги такие вывели? Муж с женой не живут вместе. Она — скаред, делами заправляет, над каждой копейкой дрожит… Так и жила бы на своей фабрике… А то лектрису ей понадобилось. На-ко поди!.. На Волге-то — там тятька за
косы таскал; а здесь барыню из себя корчит и под предлогом благочестия шашни со всеми заводит…"
Сестра Максима Строганова была высокая, стройная девушка, умеренной полноты, с неособенно правильными
чертами миловидного личика, украшением которого служили темные, карие, большие глаза и тонко очерченные ярко-красные губки. Заплетенные в одну
косу, спускавшиеся далеко ниже пояса светло-каштановые волосы, видимо, оттягивали своей тяжестью голову их обладательнице.
Чистое лицо, что называется кровь с молоком, с правильными, хотя и резкими
чертами, с толстой русой
косой ниже пояса, высокой грудью и тонким станом, все это, конечно, не ускользало от внимания сыновей соседей, в частности, и молодых франтов Сивцева Вражка вообще, но большинство сторонилось от молодой девушки, злобный нрав которой был известен всему околотку, а некоторые смельчаки, решившиеся было начать с ней любовное заигрывание, получали такой, в буквальном смысле, чувствительный отпор, что другу и недругу заказывали помышлять о такой тяжелой руке красавицы.
Пусть и в тебе закаляется сердце, когда будешь перечитывать — такие некомсомольские — мысли нашего дневника. За последнее время мы здорово с тобою разошлись. Я с большой тревогой слежу за тобой. Но все-таки надеюсь, что обе мы с тобою сумеем сохранить наши коммунистические убеждения до конца жизни, несмотря ни на что. Но одна моя к тебе просьба напоследок: Нинка! Остриги
косы! Дело не в
косах. А — отбрось к
черту буржуазный пережиток.
Черные как смоль волосы с синеватым отливом, цвета вороньего крыла, всегда с небрежно сколотой на затылке роскошной
косой, оттеняли матовую белизну ее лица с правильными, но нерусскими
чертами, лучшим украшением которого были большие, выразительные, по меткому определению одного заезжего в Т. генерала агатовые глаза, смотревшие смело, бойко и прямо при обыкновенном настроении их владелицы.
На этих
чертах останавливался страстный взор любовника; эти черные
косы расплетала, резвясь, его рука или нежилась в шелковых кудрях; на этих устах упивалась любовь; эту ногу покрывали жаркие поцелуи — а теперь… служитель Ескулапа бормочет над Розою отходную латынь, и от всего, что она была, несет мертвецом.
Из него приподнялась женщина, одетая в одну белую рубашку с высоким воротом и длинными рукавами. Черные как смоль волосы, заплетенные в густую
косу, спускались через левое плечо на высокую грудь, колыхавшуюся под холстиной, казалось, от прерывистого дыхания. Лицо ее, с правильными, красивыми
чертами, было снежной белизны, и на нем рельефно выдавались черные дугой брови, длинные ресницы, раздувающиеся ноздри и губы, — красные, кровавые губы. Глаза были закрыты.
Бронзовый цвет лица, с правильными тонкими
чертами и нежным румянцем, несколько приподнятые ноздри изящного носика с маленькой горбинкой и изящно очерченные алые губки, верхняя из которых оттенялась нежным темным пушком, розовые ушки, в которых блестели крупные бриллианты и, наконец, иссиня-черные, воронова крыла, волосы, густая и, видимо, длинная
коса которых, небрежно сколотая на затылке и оттягивавшая назад грациозную головку своей обладательницы — все это делало то, что Маргарита Николаевна невольно останавливала на себе внимание с первого взгляда, поражала своей, если можно так выразиться, вакханической красотой.
Пораженный непонятным ему зрелищем, Семен Карасев ехал почти вровень с густой толпою жертв варварства царских палачей, как вдруг взгляд его упал на одну из связанных молодых женщин, бледную, растрепанную, истерзанную. Черные как смоль
косы прядями рассыпались по полуобнаженной груди.
Черты красивого лица были искажены страданиями.
В лампочке керосин вышел, дрема ее стала клонить. Заснула она тихо-благородно, косы-змеи под себя подостлавши, ан тут
черт ей в сонном видении и является.